Владимир Мартемьянов

Я люблю тебя, небо


Г Л А В А II

 

Яркий солнечный день. Синее-синее поднебесье. А в нем, деловито урча, легко и непринужденно выписывает  замысловатые  траектории легкокрылый спортивный самолет. Вот он, со свистом рассекая воздух, устремляется отвесно к земле... Все быстрее, быстрее... Ниже! Ниже! Затаив дыхание, останавливается случайный прохожий и тревожным взглядом следит за смельчаком. Ниже! Еще ниже! Еще мгновение — и... Но самолет вдруг резко изменил направление и, озорно брызнув солнечным зайчиком от стекла кабины, круто взмыл вверх.

Многие из вас не раз видели акробатические полеты спортсменов-летчиков, восхищались их мастерством и смелостью, но мало кто знает, что, кроме упоения скоростью и восторга от ощущения свободного полета, летчики испытывают колоссальные физические нагрузки, точнее говоря, перегрузки. При выполнении высшего пилотажа они достигают огромных величин.

Трудно объяснить сущность перегрузки: это явление встречается только в полете. При резком изменении направления полета вес летчика под воздействием инерционных сил возрастает в несколько раз! Подчас пилот при собственном весе в семьдесят килограммов становится «тяжеловесом» — весит уже более полутонны. Затрудняются движения рук и ног, следовательно, и управление самолетом, Труднее становится дышать, кровь, тяжелая, как ртуть, отливает от головы, вызывая временное потемнение в глазах. Это при положительной перегрузке, когда летчика нещадно вдавливает в сиденье.

При отрицательной — в перевернутом полете — создается впечатление, что тебя ухватили за шиворот сразу несколько Жаботинских и что есть силы тянут из кабины, и лишь крепкие привязные ремни надежно страхуют и не дают вывалиться из самолета. Кровь приливает к голове, до предела набивается в тысячи тончайших капилляров мозга — от этого в глазах начинают плавать красные круги. Мы так и называем отдельные фигуры пилотажа — «очи черные, очи красные».

Но это лишь физиологическая характеристика высшего пилотажа, или, лучше сказать, условия трудовой деятельности летчика в полете. Из чего же складывается сама трудовая деятельность? Если говорить коротко, то можно ответить так из сотен динамических стереотипов, то есть навыков, выработанных в процессе длительных упражнений на земле и в воздухе. Причем, все операции очень многообразны и скоротечны. И если такой ответ вас не удовлетворит, — давайте вместе полетим в пилотажную зону, «крутнем» несколько фигур и — восвояси, на аэродром. Тогда будет понятнее. Сколько уйдет на это времени? Не более десяти минут. Я, с вашего разрешения, займу инструкторское сиденье с контрольным управлением, а вы садитесь в переднюю кабину — курсантскую. Итак, кто полетит первым? Ну конечно же, ты, Димка, то есть, простите — курсант Дмитрий Иванов! (Как вырос и возмужал он в свои 17 лет! Пять согретых мечтой об авиации лет не прошли даром).

— Товарищ инструктор, курсант Иванов к полету готов!

Осматриваю стоящего по команде «смирно» Димку. Парашют подогнан по росту, замок закрыт, кольцо в кармашке, ларинги не болтаются на крепкой загорелой шее... Так, что же еще?.. Еще… глаза? О, тут полный порядок! Сверкают черной смородиной и нетерпеливой решимостью...

— Садитесь в кабину, курсант Иванов!

Сильные, точные движения: правая рука — на левом борту задней кабины, правая нога — на центроплан, толчок — левой, левая рука на подвижную часть передней кабины. Так начались пока еще самые простые стереотипы. Осмотр кабины, подгонка сиденья и педалей по росту, затяжка привязными ремнями, проверка бортовых систем и подготовка к запуску двигателя — все это четко, быстро, в строгой последовательности. Ошибешься или пропустишь что-либо в своих действиях — пеняй на себя: в лучшем случае не сможешь двинуться с места, в худшем — поломаешь самолет.

Уже с земли: с запуска, с выруливания, с умения вести радиообмен — начинаются более сложные стереотипы. Десятки приборов, рычагов, вентилей, кранов, тумблеров, сигнальных лампочек — на все это несколько считанных секунд для контроля работы двигателя и бортовых систем. Требуется длительная кропотливая тренировка на земле, чтобы сразу все видеть с одного беглого взгляда.

— 06, зона номер 3. Взлетайте!

Димка привычно, за две-три секунды, еще раз осматривает приборы и арматуру кабины, переносит взгляд на ориентир вдоль капота мотора, левой рукой плавно двигает рычаг газа вперед, правой отпускает рычаг торможения колес. Взревел на полную мощность двигатель, замелькала пестрыми полосами земля.

— Держите направление, Иванов, поднимайте носовое колесо, сейчас будет отрыв! Взгляд — на землю! Высота — метр... два... три... пять. Переводите в набор, взгляд — на капот, следите за скоростью, кренами, направлением!

Димка ни на долю секунды не остается в покое: работают руки, ноги, глаза непрерывно следят за приборами — нужно успеть не просто посмотреть, а оценить обстановку и молниеносно принять решение — что делать дальше. В наушниках шлемофона привычное потрескивание вперемежку с командами руководителя полетов и моими инструкторскими указаниями. На них нужно вовремя и правильно реагировать. Да, что и говорить, работенка не из легких.

— Земля, я — 06. Зону три занял, высота — 1500, задание!

— 06, я — земля, выполняйте задание!

Теперь представьте себя на месте Димки.

Начнем с простейшей фигуры — с петли Нестерова.

— Разгоняйте скорость, взгляд на капот, следите за отсутствием кренов, за координацией в управлении самолетом, за работой двигателя…

Вы берете штурвал «на себя» — свинцовой тяжестью наливается тело, а ваше лицо сейчас, извините, мать родная не узнает: подбородок, губы, нижние веки отвисли, а верхние наплывают на зрачки, мешая видеть, как «ушла» куда-то под пол кабины земля, как вдруг стремительно покатилось по небосводу солнце... Затем вы видите землю у себя над головой, она все быстрей и быстрей надвигается на вас, поворачиваясь под самолет в исходное положение, и тут вы чувствуете бешеную скорость и легкое головокружение.

— Дважды два сколько будет? — спрашиваю я не без ехидства. Пройдет целая вечность — три или четыре секунды — прежде чем ваш обескровленный мозг решит эту «сложную» задачу.

А теперь представьте себе, что вам нужно выполнить не одну, самую простую, фигуру, а двадцать пять — самых сложных, в непрерывном комплексе. Приплюсуйте сюда безошибочное решение многочисленных сложных задач: строгую последовательность и качество выполнения фигур, правильное построение геометрического рисунка всевозможных «петель», «восьмерок», «бочек», «штопоров», «ретурниманов», «колоколов» и пр. пр., с точным вводом и выводом в заданном направлении, с точным соблюдением заданной высоты пилотирования и места относительно наземного ориентира, с учетом направления и силы ветра. Приплюсуйте сюда стартовое волнение и высокое чувство ответственности, испытываемое спортсменом на состязаниях, известную степень риска — и вы отчетливо представите себе, насколько сложны они, эти самые навыки, приобретенные изнурительными тренировками.

Интерес к спортивным достижениям на самолете возник с первых же шагов развития авиации и. едва овладев полетом, человек стал стремиться обогнать птиц в скорости и высоте полета.

С каждым годом высший пилотаж приобретал все большую популярность и массовость. Успехи спортсменов-авиаторов в совершенстве владения самолетом становились все более значительными.

Немалую лепту в развитие высшего пилотажа внес великий летчик нашего времени Валерий Павлович Чкалов. Он сам разработал целый ряд сложных фигур, не раз утверждал, что высший пилотаж воспитывает у летчика мужество и волю, быстроту реакции и выносливость, исключительную слитность в работе человека и машины, наконец, умение пойти на риск.

В 1905 году в Париже была создана Международная авиационная федерация — ФАИ, объединившая национальные аэроклубы всего мира в единую организацию, координирующую усилия многих стран в развитии воздухоплавания и авиации. С тех пор летчики всего мира принимают активное участие в различного рода авиационных праздниках, соревнованиях, показывая свое летное мастерство. Начиная с 1960 года, стало традицией раз в два года проводить чемпионат мира по высшему пилотажу, где соревнуются самые сильные воздушные акробаты планеты.

В августе 1960 года в Братиславе состоялся первый такой чемпионат, на который прибыли летчики девяти стран. Самую сильную и большую команду выставили организаторы соревнований. В чехословацкой команде были такие опытные асы, как Л. Требатицкий, Л. Безак, Ю. Шоуц и др. Наравне с мужчинами впервые участвовали в соревнованиях две девушки: Э. Крепчова и И. Локерова. Все чехословацкие летчики выступали на облегченном самолете отечествен­ного производства типа «Тренер-226».

В команду Франции входили неоднократный победитель состязаний на кубок «Локхид» в Англии Леон Бьянкотто (трагически погибший на этом чемпионате при выполнении перевернутого штопора), Жерар Верет (погиб при испытании нового спортивного самолета в 1967 году) и М. Шарле.

Польская Народная Республика была представлена летчиками С. Каспериком, Т. Студенским и А. Акерманом (погиб при подготовке к V чемпионату мира).

От Швейцарии на самолете «юнгмайстер» выступали инструктор высшего пилотажа 52-летний А. Руш и его сын, военный летчик Г. Руш. Английские летчики Д. Эйрс и Л. Филипс выступали на самолете «Тайгер-Мот». США представлял профессиональный летчик, работавший в сельскохозяйственной авиации Ф. Прайс (сломал позвоночник при подготовке к Московскому чемпионату в 1966 году).

Спортивную честь нашей Родины защищали Борис Васенко и Владимир Воловень (Киев), А. Ковришко и А. Студенов (Минск), С. Жучков и Д. Климов (Центральный аэро­клуб СССР им. В. П. Чкалова).

Васенко летал на первом экземпляре советского самолета ЯК-18П, остальные — на чехословацком типа «Тренер-326А».

В программу соревнований включались три упражнения: два из них обязательные, состоящие из фигур прямого и обратного пилотажа, и третье — произвольный комплекс, уже тогда считавшийся основным упражнением. Оно ограничивалось временем выполнения — 6 минут — и высотой — 800—1000 метров. При этом оценивались элементы оригинальности и слаженности фигур, их количество и разнообразие, красота всей комбинации, точность выполнения всего комплекса относительно центра зоны.

Тогда еще не было стройной системы судейства, и судьи оценивали качество пилотажа спортсмена, руководствуясь, главным образом, личными впечатлениями.

Как правило, все они были опытными авиаторами, но представляли различные школы воздушной акробатики, которые до этого существовали изолированно, независимо друг от друга, поэтому и в оценках нередко наблюдались большие расхождения.

Первым чемпионом мира по высшему пилотажу стал инженер Пражского завода сельхозмашин Ладислав Безак. Советский летчик Борис Васенко занял пятое место и был награжден кубком «Лучшему из иностранных летчиков чемпионата». Анатолий Студенов завоевал кубок «За лучший результат, показанный на чемпионате иностранным летчиком на самолете чехословацкого производства».

Организатором II чемпионата мира был венгерский национальный аэроклуб. Чемпионат состоялся летом 1962 года в Будапеште. Новичками на нем были летчики ГДР и Румынии. В команду Венгрии входили М. Фейер, Ш. Катона, И. Тот, З. Пал.

Сборная СССР была представлена Б. Васенко, В. Лойчиковым, В. Овсянкиным, Б. Орловым и В. Пискуновым.

Основная борьба с первых же стартов разгорелась между командами СССР, Венгрии и Чехословакии. В итоге полуфинала и двух упражнений финала советские спортсмены лидировали и оторвались от ближайших соперников — команды Венгрии — на 122,3 очка. В последнем, произвольной комплексе финала, нашим ребятам не повезло с жеребьевкой. Они летали в плохих метеоусловиях и выступили неудачно. Мощно финишировавшие венгры заняли первое место и стали первыми обладателями переходящего кубка им. П. Н. Нестерова, учрежденного в СССР в начале 1962 года. Абсолютным чемпионом мира стал тогда венгерский летчик И. Тот. Наша команда завоевала второе место, а В. Лойчиков стал серебряным призером.

Особенность второго чемпионата состояла в том, что пе­речень фигур, из которых летчики составляли свои произвольные комплексы, был определен специальным положением и правилами соревнования: каждая из них имела свой коэффициент трудности. Кроме того, спортсменам давалось право включать в комплекс новые фигуры, придуманные ими самими. В результате произвольные комплексы большинства летчиков были насыщены фигурами, трудными по выполнению и физической нагрузке.

Новинкой в авиационной технике, которую увидели зрители, были советские усовершенствованные самолеты ЯК-18П, надолго снискавшие себе славу лучших в мире пилотажных машин.

О последующих чемпионатах расскажу подробнее: они заняли в моей жизни очень много места.

Но сначала о людях, простых и разных людях авиации, с которыми столкнула меня судьба на трудном поприще инструктора-летчика.